- Вот инструкция есть. Изучай, - сказал Константинов. Иваныч посмотрел, полистал, сразу ничего толком не понял.
      - Читай-читай, ты умный, - дал наставление Леша. - А мы пока за бутыльком сгоняем. - Леша перелез в лодку приятеля. - Константиныч, оставь ему эхолот.
      - Нет, эхолот не оставлю, утопит еще. Пусть инструкцию читает, - пробормотал Константинов. "Читать одну инструкцию - все равно что в пустом бассейне плавать учиться", - подумал Иваныч. Но ничего не сказал. Он перебрался обратно на свое место, а приятели умчались в сторону лодочной станции, в магазин, до которого было по воде километров пять да по берегу еще с километр.
      Иваныч полавливал густерку, время шло: час, другой. Приятели не возвращались. Иваныч призадумался, не случилось ли с ними чего. Могли на берегу лишнего перебрать да и остаться там. Или мотор сломался. Или бензин кончился. Или, что хуже всего, по пути их инспектора ГИМС перехватили.
      На последней версии Иваныч и зациклился. И подумал о себе, любимом. А расклад был таков. Сидел он в чужой лодке с мотором посреди Волги, документов у него ни на плавсредство, ни на двигатель, ни на управление маломерным судном не было. Подъедь инспектор, чем бы он крыл? Ничем. Вот то-то и оно.
      Иваныч поерзал на сиденье, на котором была постелена старая фуфайка, посмотрел на садок, регулярно пополнявшийся рыбой. Клев был отменный. Это с одной стороны. С другой - не было приятелей с документами. И вроде их появление не предвиделось.
      После долгих раздумий Иваныч решил сниматься с якорей и потихоньку возвращаться на станцию. О гребле веслами не могло быть и речи: далеко да и ветер в сторону противоположного берега - снесет. А здоровье у Иваныча не ахти. Иваныч пересел на корму, к мотору. Это оказался не "Вихрь", как предполагал он, а "Нептун". Хотя какая разница - ни с тем, ни с другим Иванычу иметь дело не приходилось. Никогда. Правда, лет тридцать с лишним тому назад был у него "Ветерок". Но когда это было…
      Иваныч, после минут пяти возни, наконец снял крышку с мотора. Потом стал искать "заводилку" - веревку с вставленным в петлю болтом для держания в кулаке. Нигде ее не было. "Но была же, ведь как-то мотор завелся", - посетила Иваныча резонная мысль. Нашел он заводилку где-то под сланями, всю мокрую, намотал на маховик, стал дергать.
      Мотор же ноль внимания к такому вниманию. Иваныч (все-таки упражнения с "Ветерком" в далекой молодости дали о себе знать) покрутил ручку газа. Заслонка в карбюраторе послушно задвигалась. Он дернул веревочку еще раз, другой. Двигатель чуть-чуть покапризничал и завелся. Но заревел неистово, с завываниями и страшной тряской. "Этому металлолому на свалку пора, а на нем еще ездят", - дал оценку Лешиной технике Иваныч.
      Убедившись, что мотор его слушается, Иваныч выбрал якоря. "Казанку" сразу понесло течением и ветром. Иваныч бросился к корме, завел мотор.
      Но рано обрадовался Иваныч. Он не знал, как включается скорость. Осторожно подергал какой-то рычаг туда-сюда. Лодка встрепенулась, быстро поплыла задним ходом, и вдруг - удар, и мотор заглох. Препятствием оказалось какое-то проплывавшее мимо бревнышко. Иваныч снова завел мотор, дернул рычаг, но лодка ни с места. Что ни делал Иваныч, в какое положение ни ставил рычаг - все бестолку. Видя, что лодку довольно быстро несет к другому берегу, он плюнул на мотор и взял весла.
      Надо было пересечь фарватер, по которому и с верху, и снизу шли суда. Иваныч, несмотря на свой полиартрит, налег на весла, пытаясь провести курс между ними. И ему пришлось очень сильно постараться. Выкладываясь, что было сил, он искоса бросал взгляд на приближавшийся сверху "грузовик". Самоходка быстро приближалась. К счастью, фарватер здесь делал поворот, и капитан изменил курс. Посудина прошла прямо за кормой лодки.
      Иваныч облегченно вздохнул, но неприятности еще ждали его. Идущая снизу огромная моторная яхта какого-то нового русского подняла такую волну, что встретить ее кормой Иваныч не решился. Развернув лодку, он подождал "девятый вал". Но волна все равно наплескала в "казанку" немало воды. Отчерпывать ее Иваныч не стал - он снова развернулся и греб изо всех сил.
      Увидев на берегу группу отдыхающих людей - ("две семейки", - определил он), Иваныч направился к ним. Мужчины купались в небольшой заводи - видно, вода в ней была еще не такой холодной. Иваныч подгреб к ним, спросил:
      - Помогите, кто разбирается в "нептунах", почему мотор не тянет?
      Один строго спросил:
      - А как же ты добрался вверх по реке?
      - Да не моя это лодка, хозяин уехал с приятелем.
      Но по лицу мужика было видно, что он не очень-то верит такому объяснению. "Милиционер. Видать, думает, что лодка краденая", - мелькнуло в голове Иваныча. Но он виду не подал. А мужик, чтобы быстрее отвязаться, влез в лодку, начал заводить мотор.
      - Осторожно, не на скорости ли, а то перевернемся, - поучил его Иваныч. Был в его жизни случай, когда знакомый утонул при такой ситуации. Но мужик на его слова не среагировал, завел мотор. Однако, несмотря на все его усилия, лодка не двигалась с места. Заглушив двигатель, мужик рукой покрутил гребной винт, сказал:
      - Шпонка срезана, менять надо. Греби на веслах.
      Грести Иваныч не хотел. Как менять шпонки, он узнал еще в молодости. Знал он также, что это и не шпонка вовсе, а штифт. Но не в названии дело, лишь бы пошло в дело. Найти бы какой-нибудь подходящий болт или гвоздь.
      Иваныч открыл передний бардачок "казанки", пошарил по коробкам - основательный Леша был запасливый. Чего у него там только не было: рыболовные снасти, инструмент, винты-болты, всякие моторные железяки. Открыл Иваныч одну коробку, что применяют для хранения блесен. В ней увидел какие-то желтые латунные цилиндрики. Примерил - по диаметру подходят. Выбил остаток старого штифта, вставил новый, закрыл его пластмассовым кожухом. Запустил мотор - лодка поехала. Иваныч возликовал, издал, как школьник-первоклассник, победный клич и, стараясь ровно держать газ, помчался на лодочную станцию.
      При мощном моторе и почти идеальной глади реки езда заняла считанные минуты. Иваныч как заправский лодочник загодя сбавил газ и остановил мотор - сказались навыки молодости - память знала, что и когда вовремя сделать. Лодка ткнулась форштевнем в песок, Иваныч слез (не спрыгнул, а именно слез) на берег, вытащил передний якорь и таким образом закрепил лодку к берегу. Огляделся: его знакомых нигде не было.
      - Приключения только начинаются, - сказал сам себе Иваныч и пошел к боксу Леши. На двери висел замок. Иваныч прошелся по станции, заглянул в открытые боксы. Приятелей нигде не наблюдалось. И охранник ответил, что были, пили и уехали. "Ну хоть на ногах", - подумал Иваныч и пошел обратно к "казанке". Возле нее уже стоял "прогресс" Константинова с сидящим в нем очень серьезным Лешей. У Иваныча от души отлегло. Но не совсем:
      - А где Константинов? - издали крикнул, волнуясь, Иваныч.
      - Вот лежит, - показал рукой в лодку Леша. Иваныч заглянул. Под бортом лежал хозяин плавсредства, обняв руками самое дорогое, что у него было - импортный эхолот. Иваныч подал Леше инструкцию:
      - На, отдай.
      Леша бросил ее на бездыханное тело:
      - Нажрался, гад!
      Сам он находился почти в полном здравии, хотя и принял на душу немало: в этом деле ему соперников не было.
      - Ты что уехал?! Ты что уехал?! Я же сказал - жди на месте, - обидчиво и резко бросил Леша.
      - Да я ждал, ждал. А вдруг бы инспектора нагрянули? Забрали бы меня вместе с чужой лодкой и с чужим мотором.
      - Забрали, забрали… Да ни фига бы не забрали. Трус несчастный, - пригвоздил он Иваныча к позорному столбу. - Из-за тебя столько бензина сжег, три круга по Волге сделал.
      Интеллигентный Иваныч конфузливо молчал.
      - Ладно, поехали рыбачить дальше, - примирительно сказал Леша.
      - Не, не поеду. Полдень, какой теперь клев, - клев-то был, но ехать с Лешей ему уже не хотелось.
      - Как знаешь, - обиженный Леша уговаривать не стал, перебрался в свою "казанку", побултыхал голыми пятками в воде. Из-за дневной жары Леша снял верхнюю одежду, и его загорелый торс красиво блестел на солнце. Он оттолкнул лодку от берега, стал отгребать на глубину, крикнул:
      - Иваныч, а у тебя вся спина белая.
      Иваныч бросил возиться с рюкзаком, куда укладывал снятые с лодки пожитки и ставший уже ненужным свитер, повернулся к нему:
      - И неостроумно совсем. Сегодня не первое апреля.
      - И сам ты весь белый, - не унимался Леха.
      - Никакой я не белый, - посмотрел на себя также обнаженного по пояс Иваныч. На светлом его теле темнели загорелые кисти рук. - Я в санатории месяц загорал, - для убедительности добавил он. Затем надел рубашку, взвалил рюкзак, прихватил спиннинг и зашагал в сторону от берега, в гору к остановке. Сзади взвыл мотор, но Иваныч не оглянулся.