Крохи и куски от краюхи

2000 г.
     
           Анна каждое утро проходила сквозь эту толпу у магазина "Галина" на фирменный автобус, который вез ее на работу. Толпа стояла и в летнюю жару, и в осеннее ненастье, и в 25-градусные крещенские морозы.
      От пронизывающего ветра сбившись в кучу и прижавшись к забору детского садика, люди терпеливо ждали, когда приедет из "колхоза" машина-бочка. Литр молока здесь стоил чуть дешевле, чем в магазинах. Дневной части пенсии большинству в обрез хватало, чтобы наполнить трехлитровый бидончик молоком да купить буханку хлеба.
      Часто машина задерживалась, а иногда не приезжала вовсе. Замерзшие люди терпеливо ждали, бывало, и целый час, и, ропща, разбредались. Чтобы прийти сюда снова и снова.

      Какие чувства при виде этих обездоленных испытывала Анна, продираясь сквозь толпу, перекрывшую проход? Первая мысль - неужели когда-то и я? Она гнала такие думы, чтобы снова и снова, придя в отдел, окунуться в работу, заработать на лучшую долю. И она имела некоторые гарантии на эту лучшую долю. Она была в фирме на хорошем счету, на руководящей должности и при довольно большой зарплате. Отношения с начальством она строила так, чтобы директор чувствовал, она из его "команды".

      Осенью у магазина появились рабочие, кучи стройматериала - магазин расширял свои владения. Да, он продавал молоко, но никто из этих полутора сотен человек не заходил в его нутро.
      К магазину пристроили большой склад, отодвинув толпу с тротуара вплотную к забору. Потом для автостоянки заасфальтировали затоптанный пустырь. По месту, где теперь располагалась толпа, то и дело проезжали легковые и грузовые авто, заставляя старых людей перебегать то к одной, то к другой обочине. При этом немощные пенсионеры нечаянно задевали друг друга палочками, бидонами и раскрытыми зонтиками - осенью часты долгие дожди. Перемешанная очередь в который раз восстанавливалась: "кто за кем"?

      В основной массе толпы выделялись люди помоложе. "Бюджетники, - определила их статус Анна. - Небось, зарплата не выше пенсии. До конца дней своих стоять им по утрам на этом месте".
      В юности ей попали на глаза строчки, ставшие ее жизненным кредо: "Жизнь я так понимаю: вот лежит каравай. Все краюху ломают, ну и ты не зевай!"
      Она не зевала. Проходя мимо машины с молоком, Анна вспоминала молодость, когда "при социализме" приходилось вот так же выстаивать в очередях. И хотя тогда толпа обычно вмещалась в теплое нутро магазинов, а не мерзла на улице, она то время не любила.

      …По вечерам Анна тем же путем возвращалась домой. Пятачок, где утром "тусовались" малоимущие, в это время пустовал. Анна заходила в магазин, набирала всего и много чего-то вкусненького в импортных упаковках и спешила к почти уже взрослым сыновьям - ее зарплаты хватало семье на "западную" жизнь.

      ***

            Опубликовано в газете "Маяк", г. Кстово.